"Да разве об этом расскажешь, в какие ты годы жила"...

• Ваша Победа - в наших сердцах

Почти 80 лет прошло с окончания самой страшной и кровопролитной войны в истории человечества. Почти полностью ушло из жизни поколение участников Великой Отечественной войны, от многомиллионной армии тружеников тыла тоже остались единицы, поэтому перед нами, внуками победителей, стоит очень важная и не терпящая отлагательства задача – донести до рожденных в третьем тысячелетии правду о героических предках. За двадцать лет работы в районном краеведческом музее мне посчастливилось познакомиться с множеством замечательных людей, особое место среди которых безусловно занимают те, по чьим судьбам безжалостно прошла война: ветераны, труженики тыла, дети войны. И сейчас, в преддверии первого праздника наступившей весны, мне хочется поделиться с вами, уважаемые земляки, своими воспоминаниями о необыкновенных женщинах. Каждая встреча с ними памятна, как подарок.

Очерк первый.
Как Настя стала Наташей.

15 лет назад, когда вся страна готовилась к 65-летию Великой Победы, состоялось наше знакомство с 86-летней участницей Великой Отече ственной войны А. И. Сергеевой. Мы пришли в её небольшую квартиру вместе с Марией Александровной Сергеевой (она приходилась Анастасии Ивановне снохой) и я замерла у входа в комнату. Квартира ветерана больше всего напоминала этнографический музей. Казалось, что мы перенеслись в 50-е годы прошлого века: вышитое покрывало на диване, на стене – ковер с вышитыми на нем розами, вышивка крестом украшала скатерть, диванные подушки, чехлы на стульях. Хозяйка квартиры, невысокая седоволосая женщина, приветливо улыбалась: она привыкла видеть удивление и восхищение на лицах гостей, которые впервые попадали в квартиру.

— Сейчас уже не вышиваю, глаза стали слабые, все-таки 86 лет, - отвечая на ещё не заданный вопрос, сказала Анастасия Ивановна, - а раньше каждую свободную минутку за пяльцами сидела! В начале 50-х вышивать начала, больше полувека своему увлечению отдала. Так вот она какая, бывшая фронтовичка! Оказывается, война не убила в ней чисто женской тяги к красоте и порядку. А потом у нас был долгий разговор и ещё несколько памятных встреч. К сожалению, знакомство с А. И. Сергеевой продлилось недолго, так как она переехала на новое место жительства. Так что же рассказала в тот далекий февральский день 2010 года Анастасия Ивановна?
О своём детстве она вспоминала с грустной улыбкой, не очень счастливым оно было. Когда Анастасия в 1924 году появилась на свет (с. Перекопное, Ершовский район), её родителям было уже по сорок «с хвостиком», а она сама стала тринадцатым ребёнком. Родителей состарила прежде времени нужда и смерти детей: девятерых из тринадцати рожденных схоронили супруги Ермаковы.
— У меня две старших сестры были и брат Михаил, делилась воспоминаниями А. И. Сергеева, - жили бедно, голодно, но к знаниям я всегда стремилась, мечтала стать врачом. Но своими планами до поры, до времени ни с кем не делилась, родители были озабочены прозаическими вещами: как накормить и одеть– обуть детей. В 1941 году Анастасия окончила неполную среднюю школу в родном селе. Последний экзамен выпал на 15 июня день приезда брата в отпуск (Михаил Иванович Ермаков проходил службу в рядах Красной Армии в г. Чита). Девушка очень соскучилась по брату и с нетерпением ждала встречи с ним, поэтому из школы домой бежала, словно сдавала нормативы ГТО. Вечером, за празднично накрытым столом, Михаил завёл очень важный для выпускницы разговор: «Посту пай, сестрёнка, учиться дальше!».
— Он как будто мои мечты услышал, - вспоминала женщина, - председатель колхоза с пониманием отнесся к желанию получить образование да и специалисты в хозяйстве были нужны, поэтому нам с подругой выдали паспорта и даже помогли в Саратове с жильём. Приехали девушки в областной центр в субботу, 21 июня, радуясь началу нового этапа в своей жизни, а утром проснулись уже совсем в другой стране – началась война. Так и не успели подружки отнести документы в техникум. Ни с чем вернулись несостоявшиеся медики домой, а у Анастасии в голове крепко засела мысль: «Я нужна на фронте, ведь моему отцу уже больше шестидесяти лет и его точно не призовут!».
Но и сама девушка была ещё несовершеннолетней, поэтому, чтобы хоть как-то приблизить осуществление своей задумки, она переехала в п. Горный, где жили две старшие сестры, и устроилась работать стрелком военизированной охраны. Я помню, как Анастасия Сергеевна, смеясь, говорила: «Вы не смотрите, это я сейчас старая, неповоротливая. В 17 лет я как огонь была. В школе то все кружки посещала, нас тогда серьезно готовили к обороне страны: и нормативы ГТО я успешно сдала, стреляла метко, за что получила значок «Ворошиловский стрелок», в санитарной дружине состояла. Мы там изучали, как человеку первую медицинскую помощь оказать. В 7-м классе я получила удостоверение и значок «Будь готов к санитарной обороне СССР!». Совсем немного прослужила я бойцом ВОХ Ра, а потом меня начальником караула назначили». Помню, что я полюбопытствовала, а где все это время жила Настя, наверное, у какой-то из сестер? Но я ошибалась: девушка была самостоятельная и жила на квартире у пожилой женщины. Та написала Настиной матери, Агафье Гавриловне, письма, в которых сокрушалась о судьбе девушки: «Что это за работа: с ружьём на карауле стоять? Лучше бы шла работать продавцом или учиться на бухгалтера. Уж больно хорошо считает Анастасия». Когда А. Ермаковой исполнилось 19 лет, её судьбу решил военкомат: начальнику караула ВОХРа вручили повестку. А затем были недолгие сборы и отправка в областной центр, где в течение месяца такие же девчата, как и она, учились маршировать.
— Мы ходили по центральным улицам Саратова одетые в зеленые юбки, гимнастерки и пилотки. А на ногах у нас были красные ботинки американского производства. Почему-то мы маршировали всегда под одну и ту же песню «Вставай, страна огромная!». А жили мы в отличие от ребят – новобранцев не в казармах, а на квартирах», - будто перелистывала книги своей жизни Анастасия Ивановна, - а потом началось самое страшное: от правка на фронт. Три землячки, Настя, Галя и Маша, стали санитарками в хирургическом полевом госпитале, который размещался прямо на передо вой в больших брезентовых палатках. Места в палатках для всех не хватало, поэтому часть раненых размещали в частных домах, бывало, что искалеченные люди лежали на улице, прямо на земле. Непрерывные стоны, бред, окровавленные бинты и тяжелые запахи крови и гниения (у многих раненых на жаре очень быстро развивалась гангрена)– эти ужасные картины человеческого горя и десятилетия спустя отчетливо стоят перед глазами ветерана. И не только потому, что у Анастасии Ивановны хорошая память: просто такое невозможно забыть. В один из таких дней санитарку Ермакову «перекрести ли»: была Настей – стала Наташей. Вот как об этом моменте своей жизни вспоминала А. И. Сергеева (Ермакова): «Тяжело раненый молоденький солдат был в бреду и постоянно звал: «Наташа, где ты?». А я отвечала: «Потерпи, миленький, сейчас подойду!». Конечно, я понимала, что звал он не меня, а невесту или жену по имени Наташа, но что я могла сделать? Затем Наташей санитарку назвал ещё один раненый. Офицер подозвал девушку и попросил её написать письмо жене и детям. Напишите, что капитан Громов сделал всё, что мог для Родины, поэтому не надо его оплакивать. На робкие протесты «Наташи», что он ещё поправится, капитан Громов вытянул перед собой черные культи рук (кисти были ампутированы) и сказал: «Видишь, гангрена. Я обречен, но ни о чём не жалею: за спинами рядовых бойцов не прятался!». Девушка разрыдалась. Даже много повидавшие операционные сестры и те не могли сдержать слёз. С тех пор и превратилась Анастасия в Наталью, даже подружки, с легкой руки раненых, стали её Натулечкой звать. А фронт все катился на запад. И вместе с ним передвижной полевой госпиталь и его персонал. Побывала на Украине и в Молдавии санитарка Ермакова, но нигде ни чего кроме окровавленных бинтов, страшных ран, смертей и разрухи ничего не видела. Ещё долгие годы снились ей окопы после артналетов. В каждом окопе – месиво живых и мертвых человеческих тел, отовсюду слышатся полные муки стоны и крики. До столицы Польши дошла боевая санитарка без единой царапины, а под Варшавой, принимая раненых, не успела добежать до укрытия после команды «Воздух!» и получила осколок в ногу.
— Обидно было, совсем немножко до конца войны оставалось. Так хотелось по улицам Берлина пройти, молодая же совсем была, двадцатилетняя. А меня в госпиталь отправили. Так для меня война и закончилась, - мы обе долго молчали, как-то не хотелось нарушать эту тишину… Но хлопнула дверь, в квартиру вихрем ворвался правнук Анастасии Ивановны, Данила Буренин.
— Бабуля, я продукты при нёс!, - прозвучал из кухни его молодой голос и прошлое ушло из похожей на музей комнаты, уступив место на стоящему. Данила оказался серьезным юношей, и мы с ним тоже пообщались.
— Я счастлив, что у меня такая замечательная прабабушка, беседы с ней не могут заменить никакие учебники истории, - сказал правнук, - рад, что я достаточно взрослый (Д. Буренину было в ту пору 16 лет), чтобы осмыслить все те факты, о которых я узнал от моей замечательной бабули. Вся наша семья гордится ей! После ухода Данилы мы ещё посидели вдвоём в ранних зимних сумерках. Анастасия Ивановна рассказала о том, что после войны раздумала поступать в медучилище, слишком много крови насмотрелась. Окончила училище связи и устроилась на работу в почтовое отделение п. Горный. Работала в спецсвязи: отправляла и получала секретные документы КГБ, прокуратуры и других спец подразделений. Обмен почты проходил на станции Рукополь. Здесь и познакомилась фронтовичка с инструктором райкома комсомола Кондратием Сергеевым, который вскоре стал её мужем. Времена были трудные, поэтому свадьбу молодожены не играли, обошлись регистрацией брака в ЗАГСе. Тогда и загадала молодая жена: «Если родится у нас дочка, то обязательно назову её Наталией…».
Не всем желаниям суждено сбываться: у супругов Сергеевых родился сын, которого назвали Юрием. Постепенно отошли в прошлое годы войны, подернулись ту манной дымкой времени образы фронтовых подруг.
Но всю жизнь Анастасия Ивановна помнила свое фронтовое имя и оглядывалась, если слышала, как кого-то громко окликали на улице: «Наташа!».
— Сразу в прошлое меня это имя возвращало, - со слезами говорила ветеран Вели кой Отечественной, - вспоминались Галя, Маша и другие наши девчата. Их уже нет на этом свете…
За участие в Великой Отечественной войне Анастасия Ивановна Сергеева (Ермакова) была награждена орденом Отечественной войны 2-й степени, медалью «За боевые заслуги», медалью Жукова, а также юбилейными награда ми. Она – одна из тех, кто вы нес на своих плечах и войну, и судьбу.



М. ЕЖОВА
На фото (архив): А. И. Сергеева