Русское счастье Раеньки-барыньки

                                                         12 июня - День России

Наша великая Россия не только огромна и могуча, но и многонациональна. Более ста наций и народностей живут и трудятся вместе на бескрайних просторах Родины.

И наш небольшой Краснопартизанский район – это «слепок» с национального состава Отчизны.

В селах и поселках краснопартизанской земли (по данным Всероссийской переписи населения 2021-2022 годов) проживают представители двух десятков национальностей.

Село Милорадовка с самых первых страниц своей истории было заселено русскими и мордвой, причём мордовское население (улица села, где оно проживало так и называлось «Мордва») было представлено двумя «коленами» - мокша и эрзя. Каждый из этих двух субэтносов говорил на своём языке. Так как мокшанский и эрзянский языки являются близкородственными, то многие слова в них совпадают, но есть и отличия. Через мост от улицы Мордва шли улицы Русские (Воронеж), Концы, потом Юла. Село было настолько большим, что говорили: «Из Юлы видно Корнеевку, а из Мордвы – Головинщено».

Русских и мордву связывали добрососедские отношения, не были редкостью и интернациональные браки: русские девушки выходили замуж за мордвинов, мордовские – за русских парней. Об одной из таких семей, уже справивших бриллиантовую свадьбу (60 лет совместной жизни!) мы и хотим рассказать на страницах «районки» в преддверии Дня России.

Симпатичную девчонку Раю Латовину ученик 3-го класса Милорадовской школы Витя Сучков заметил сразу. У первоклассницы были лукавые глаза и длинные косички. У мальчишки так и тянулись руки, чтобы подергать за эти косички, но желание оставалось нереализованным ещё целых два года: дважды Виктор оставался на второй год и наконец-то оказался в одном классе с Раечкой. На уроках он осторожно связывал в узел две роскошные косы, выросшие до пояса. Учительницу слушал «вполуха», отсюда и «тройки» по всем предметам…

Впрочем, за плохую учебу влюбленного кавалера дома не ругали: он рос 11-м ребенком (всего в семье Сучковых было 12 детей: 10 сыновей и 2 дочери, но 5 сыновей умерли в детстве). Отец, Кузьма Федорович, прошёл Гражданскую войну, на память о которой осталась ложка, подаренная бойцу В. И. Чапаевым. Во время Великой Отечественной К. Ф. Сучков был мобилизован на трудовой фронт и встретил день Победы в Омске, где пёк хлеб для солдат. Здоровье ветерана было сильно подорвано и он умер в 1948-м году.

На руках вдовы, Ольги Николаевны, остались 13-летний Александр, 10-летний Виктор и их младший брат Анатолий. Главным помощником женщины, проводившей в армию ещё одного сына, Николая, оставались Саша и Витя, детство которых очень рано закончилось. В том же 1948-м году семью Сучковых постигла ещё одна невосполнимая утрата – умер 22- летний Николай Кузьмич, участник боевых действий в Северной Корее. Старший сын, Василий, прошедший дорогами Великой Отечественной, нес службу на государственной границе до 1949 года. «Университеты» Виктора завершились вместе с окончанием начальной школы. Когда парнишку перевели в 5-й класс, учительница спросила: «Будешь учиться дальше, Витя?».

И он честно ответил, что домашние задания делать ему некогда, надо мамке помогать. Горестно вздохнув, педагог выдала Сучкову табель, в котором «красовались» сплошные «тройки». Только по поведению у мальчишки была отметка «отлично». — Я до сих пор храню свой табель, - признается 86-летний Виктор Кузьмич, - и помню, какие слова сказала мне на прощание любимая учительница: «Учился ты, Витя, неважно, но я убеждена, что ты будешь хорошим человеком!».

Часто вспоминались эти окрыляющие слова В. К. Сучкову, не подвёл он ни разу в жизни своего педагога, оправдал надежды!

Виктор ушёл из школы во взрослую трудовую жизнь, но его дружба с длиннокосой мордовской девочкой Раей не осталась за школьной партой. Их взаимная симпатия только крепла со временем.

В то время мордовское население села было очень многочисленным.

— В селе самыми распространенными мордовскими фамилиями были Якушевы, Векшины, Сайгины, - рассказывает Виктор Кузьмич, - мордовский язык широко использовался в повседневном обиходе. На мокшанском и эрзянском языках не только разговаривали, но и пели песни на гулянках, складывали частушки. Мой собеседник вспоминает знаменитую милорадовскую частушечницу Марию Григорьевну Шишкину (в девичестве Сайгину). Она прекрасно пела мордовские песни, сама складывала частушки на мордовском языке, но особенно задорные частушки придумывал отец Марии, Григорий Сайгин.

Виктор Кузьмич вдруг весело рассмеялся и объяснил, что вспомнил о том, как молоденькая хохотунья и певунья Маша спряталась однажды в сундук от бригадира, пришедшего звать её на работу в поле. Можно сказать, что русский и мордовский языки в Милорадовке не только жили по соседски мирно, но и дружили: у русских считалось хорошим тоном зайти в дом, где живёт мордовская семья и сказать: «Шумбрат!» (здравствуйте!). В. К. Сучков и поныне помнит очень много слов на мордовском языке и искренне жалеет, что современная Милорадовка утратила этот интернациональный колорит. Не услышишь на улицах села мордовскую речь.

Время шло, герои нашего очерка взрослели, но их отношения не менялись: Виктор и Рая всё также были привязаны друг к другу, хотя о чувствах своих не говорили ни словечка, обещаний друг другу не давали. Внешне это была обычная дружба, но в душах молодых людей уже жила любовь. Когда Виктор уходил в армию, он не просил Раису ждать его возвращения. Да и зачем слова, когда всё было сказано глазами, смущенной девичьей улыбкой? Сучков служил в Москве, в строительных войсках. Три года столичной жизни ничего не изменили в его чувствах.

Любовь к далёкой Раеньке (так парень называл мысленно свою подругу) только крепла в разлуке. А девушка? Разве мало было ухажёров у красавицы мордовки? Неужели не дрогнуло ни разочка девичье сердечко? Нет, она преданно ждала своего Витю: работала в колхозе, рукодельничала, ведь по давнему обычаю мордовские девушки сами готовили себе приданное. А для любимого Вити Рая вышила собственноручно носовой платочек, вложила его в обычный пятикопеечный почтовый конверт и отправила в Москву. Как же радовался солдат этой весточке! Он показывал платок всем своим друзьям – однополчанам, а они восхищались мастерством девушки. Эти три года разлуки в конце концов всё же закончились, но если вы думаете, что молодые люди быстренько поженились после демобилизации Виктора Кузьмича, то мы вынуждены разочаровать наших читателей. Этого не произошло. В. К. Сучков объясняет, что ещё три года потребовалось ему, чтобы «поменять сапоги на валенки, а шинель – на фуфайку». Иными словами был жених «гол как сокол», то есть абсолютно ничего не имел, даже приличной носильной одежды. Наверное, современной молодежи почти невозможно поверить, что уже отслуживший в армии парень, вынужден был заходить по дороге в сельский клуб к старшему брату Василию, чтобы переодеться.

Возвращаясь домой, Виктор снова заходил к брату: аккуратно снимал выходной наряд, вешал вещи на плечики и переодевался в свою одежонку. А ведь он не был бездельником, сразу же после возвращения домой сел на трактор. Просто времена такие были трудные…

После клуба влюбленный всегда провожал свою избранницу до Концовского мостика, но к дому девушки и близко не подходил – стеснялся. Они не торопили друг друга.

— Мне исполнилось 25 лет, как говорится, время пришло, - делится Виктор Кузьмич, - однажды январским вечером, после того, как окончился танец, провел я легонько ладонью по спине Раеньки и говорю: «Завтра, наверное, сватов пришлю!».

Сказал и сам обмер, а она зарделась как маков цвет. Слова-то вырвались, а что делать? По дороге из клуба зашёл я сначала к дяде, чтобы посоветоваться, а затем к старшему брату Василию.

Они как узнали, кто моя невеста, обрадовались: «Красавица! И в руках всё горит! Не бойся, Витя, поможем!». А Рая тоже места себе найти не могла: как родителям сказать? Но все же решилась, объявила: «К нам, наверное, завтра сваты придут». «Связным» послали в Мордву Александра, за ним уже и сваты нагрянули. Виктор по-прежнему настолько сильно стеснялся, что не решался переступить порог дома будущего тестя.

А на улице январский мороз!

Начали готовиться к свадьбе. Отец невесты, инвалид Великой Отечественной войны, попросил в колхозе двух лошадей и поехал в Пугачев, закупил водки на свадебный стол, женщины тоже делали нехитрые припасы.

- Я хорошо помню эту свадьбу, - вступает в нашу беседу Т. В. Засухина, - мы с Тамарой Латовиной невесту выкупали. Ей 3 рубля дали, а мне всего 3 копейки. Как я плакала от обиды! Помню и угощенья: пироги с разными начинками, отварная картошка, соленья, винегрет.

А главным украшением праздничного стола были «розы» из теста. Жених сидел за столом хмельной от счастья: «горячительных» напитков он и до свадьбы не пробовал, да и после не увлекался. Молодые поселились в доме Сучковых, ведь своего жилья у них не было.

— А где твоя куртка «москвич»?, - спросила молодая жена у супруга через несколько дней после свадьбы. И Виктор Кузьмич честно признался своей Раеньке, что «москвич» он одалживал у старшего брата для похода в клуб, а зато шапка каракулевая у него своя. Он купил эту обновку после демобилизации, на первую зарплату. Ольга Николаевна приняла невестку как родную дочь. Целый год они хозяйничали вместе. Тем временем, молодожены своими руками строили собственное жилье. Рая приходила вечером с работы, Виктор слезал со своего старенького трактора, наскоро перекусывали и шли «во вторую смену» на стройку собственного дома. Молодая жена не отставала от своей второй половинки: и доски носила, и гвозди забивала.

 - Наняли мы печника печку класть, - вспоминают Сучковы, - а он близко к стенке сложил, неудобно к плите подходить. А деньги за работу уже уплачены. Что делать? Не растерялся глава семьи, печку разобрал и по новой сам сложил. Какие хлеба в ней Раенька пекла! Ровно через год супруги переселились в собственный дом, который стоит и поныне.

«Зимой у нас тепло, летом прохладно», - радуются они и сейчас. Собственное подворье начинали Виктор и Раиса с одной овцы и одной курицы, со временем в их дворе загоготали гуси, закрякали утки. Овцы, куры, целых 4 коровы! А ещё огород, где «царствовал» Виктор Кузьмич. Когда всё успевали? Они и сами сейчас удивляются, а тогда по молодости все в руках горело. Виктор Кузьмич на своём тракторе два ордена заслужил: «Трудового Красного Знамени» и «Знак Почёта». Раиса Павловна (так называл муж супругу во время коротких ссор, а в обычные дни «Раенька – барынька»), работала там, где была нужна: на тракторе, прицепщицей, дояркой, свинаркой. Пришлось ей и чабанить (пасти колхозную атару), и ягнят кастрировать. Двоих сыновей подарила Раенька – барынька своему Виктору, а когда ослепла свекровь, Сучковы приняли её в свой дом. Четверть века жила Ольга Николаевна с сыном и невесткой и умерла в весьма почтенном возрасте – 88 лет.

— Мы с Раенькой всю жизнь друг другу помогали, друг за друга держались. В будни работали, в редкие праздники веселились. Я не представляю, как она всё успевала, ведь одной картошки мы по грузовой машине копали. И хлеб испечет, и колбасу домашнюю сделает. Стирка, готовка, детей и старушку – свекровь обиходить. Но не жаловалась на трудности, в любви и согласии мы жизнь прожили, - Виктор Кузьмич будто раздумывает, продолжать или нет? И говорит: - Помню, Раенька для меня вышила полотенце, красивое полотенце. Да и весь дом у нас в её вышивках был: скатерти, наволочки, салфетки. И вязала, и шила… А ещё она щедро делилась своей горячей кровью: Р. П. Сучкова «Донор СССР», имеющая знаки отличия всех трех степеней.

Значок «Донор СССР» первой степени выдавался тем, кто сдал кровь не менее 5 раз, за 10 раз доноры получали знак с изображением 2- х капелек крови. А сдавшие кровь не менее 15 раз, награждались высшей (третьей) степенью отличия.

Никогда не задумывалась Раиса Павловна над тем, кому поможет её кровь - русскому, мордвину или казаху? «Все мы люди, все мы братья и сестры», - философски говорит пожилая женщина.

Сыновья подарили Сучковым четверых внуков, а сейчас уже и правнуки пошли. Сердце замирает от радости у стариков, когда «молодая поросль» семьи заполняет веселыми голосами старый дом. Он теплый не только благодаря крепким стенам. Здесь по-прежнему живёт любовь. Каждое утро Виктор Кузьмич слушает по радио областные новости и рассказывает их за завтраком супруге. Раиса Павловна, в свою очередь, «от корки до корки» читает незрячему мужу районную газету.

Они всегда в курсе происходящего вокруг. Где-то ещё лежит тот заветный вышитый платочек, который Раенька – барынька посылала в Москву своему Вите, своему счастью, своей судьбе…

На фото 1982 г. : супруги Сучковы.